Политтехнолог Газенко: мятеж Пригожина – это не последняя попытка перехвата власти

Пригожин отказался подписать договор о переподчинении ЧВК «Вагнер» Минобороны. В итоге, по словам депутата Госдумы Андрея Картаполова, сложилось следующее: «Первое — деньги, второе — глупые и непомерные амбиции, третье — возбужденное состояние, а все это вкупе вылилось в попытку государственной измены и обман своих боевых товарищей».

Спецкор «АН» Александр Саргин расспросил политтехнолога и кинодокументалиста Романа Газенко о том, почему же так сложилось?

— Роман, чуть было не состоялся русский бунт, который, как известно, бессмысленный и беспощадный.  

— Конечно, причем это уже не первый бунт олигархов против, скажем так, кормящей руки. Дело в том, что в действующей модели взаимодействия власти с опекаемыми ею олигархами эти роли, к сожалению, так и не поменялись, и в данной логике то, что произошло, этот мятеж, будет не последней попыткой перехвата власти.

— Путин менее двух лет назад сказал, что «свой лимит на революции Россия исчерпала еще в XX веке». Но у нас на дворе уже XXI век…

— Когда обладатели финансово-экономического ресурса, скажем, тот же Ходорковский, который за счет фракции коммунистов и «яблочников» фактически купил себе большинство в Госдуме, нарушив джентльменские договоренности (а иных в то время и быть не могло), разве это не переворот?  Или, когда олигархи недавно отказались скидываться на военные нужды, что, на мой взгляд, по своей сути, тоже являлось обыкновенным бунтом.

— Это когда представители крупного российского бизнеса отказались перечислять «добровольные» взносы в бюджет в размере 200–250 млрд руб., а глава РСПП Александр Шохин ответил СМИ, что «первый раз слышит» об этом вопросе. Но тогда все было тихо, а теперь военизированные колонны двинулись «завоевывать Москву».  

— Да, сейчас ситуация выглядит несколько по-другому, потому что к финансовому ресурсу добавился военный и медийный. Не надо забывать, что пригожинская информационная кухня работала на полную мощность, поэтому нынешние события качественно отличаются от всех предыдущих подобных явлений.

— То есть сегодня, как и во времена Ходорковского, между олигархией и властью существует некое негласное «джентльменское соглашение»?

—  Знаешь, я могу только предположить, что если не поменяется структура взаимоотношений власти и олигархии, этой так называемой элиты, то дело этим не закончится. Ведь исторически элита всегда находится во внутренней оппозиции к монократии, и, кстати, однажды это уже привело к Февральской революции.

— И какова же в этом свете дальнейшая перспектива жизни Пригожина?

— На мой взгляд, сегодня Пригожин уходит в так называемый оперативный резерв той же самой олигархии, а дальнейшее зависит от того, как поведет себя власть. Если не случится ответного удара в виде налогообложения сверхдоходов, то есть прогрессивной шкалы налогообложения, если власть не решится на это, то она сохранит все источники финансового ресурса будущих «элитарных бунтов», этих переворотов. В данном случае можно говорить только о судьбе «коллективного Пригожина».

— Оперативный резерв – это звучит несколько угрожающе…

— Да, ты прав, но исходя из существующей логики это именно так.

— Можно ли воздвигнуть стену между «коллективным Пригожиным» и российской властью?

— Эту стену можно воздвигнуть, даже очертив ее границы между двумя союзными государствами – Россией и Белоруссией, но внутри такой цитадели предпосылки к бунту все равно никуда не исчезнут.

— В каком случае этот «коллективный», а может и не коллективный Пригожин снова может что-то учудить?

— Тут сразу вспоминается Высоцкий: «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». Я могу предположить, что потенциал будущего бунта может проявиться в качестве такого «буйного»…

Источник: argumenti.ru