Дмитрий «Конь» казак-доброволец: местные в зоне СВО считают нас самыми спокойными и адекватными людьми

Нам знакомы многие уроженцы Рязани, которые связали свою судьбу с Донбассом, Русским миром, Большой Россией. И для них это не является пафосом или причиной самопиара. Просто так устроено их сознание: есть беда – надо идти на помощь. Вот и сегодня на разговор к нам пришёл рязанский уроженец, спортсмен, общественный деятель, а сейчас военный СВО Дмитрий «Конь». Позывной отражает его неукротимую натуру, дерзкий и самоотверженный нрав, напористость в достижении своих целей. А в прочем, о себе, жизни, фронте, спорте собеседник расскажет лучше.

– Дмитрий, доброго дня! Рады познакомить наших читателей с защитником Донбасса и России в целом! Расскажите о себе, кто Вы, откуда?

– Я родом из города Рязани, казак по крови.

– Давно интересуетесь темой Донбасса?

– Ну да, я в 2018 году был в Донбассе, меня атаман посылал немножко поработали, было дело.

– Вообще тема Русского мира… начиналось-то всё не в 2014 году, а гораздо раньше…

– Все мои родственники – потомственные казаки. И вся эта тема нам не просто интересна. Это больная тема. Поэтому мы этим всем интересуемся. Я гуманитарную помощь привозил до СВО ещё. Туда, где Донецк и далее.

– Как попали на фронт СВО? Вы человек из любительского спорта, кажется, и решили вдруг окунуться во фронтовую среду?

– Очень просто, по мобилизации, а приехал, и мне говорят: «Иди домой». Я им намекаю, что вещи собрал. «Но тебе же 45 лет!» – ну и что, что там подписать нужно? Дали мне контракт – и я поехал служить.

– То есть, у Вас не было размышлений, что Вы сугубо гражданский человек окунулись во фронтовую жизнь?

– Нет. Понимаете, у нас, казаков, служение Отечеству с семьи начинается. Поэтому я поехал, прежде всего, за свою семью воевать. Где семья – там и Родина.

– Курс молодого бойца быстро прошли? Как шло слаживание с однополчанами?

– Да, месяц был. Нормально, не филонил, вроде. Научился некоторым вещам, которых еще в армии не умел.

– Так, значит армейский опыт присутствовал?

– Конечно, у меня годы службы 1996-1998. Я в армии был, как полагается, два года.

– С однополчанами быстро нашли общий язык?

– Скажу так, общий язык находить довольно сложно. Потому что люди все разные, но так, в принципе, нормально общаемся, все в порядке. Есть и те, с кем неудобно общаться. Просто отходишь и свое дело делаешь, и ладно.

– Где удалось побывать за год БД?

– Я был только в одном месте – Восточном направлении. Тут до сих пор прохожу службу.

– Что можете сказать о народе Донбасса и остальных освобожденных территорий? Вы быстро нашли общий язык?

– Местные жители? Да, я очень плотно с ними общаюсь, поскольку я старшина. Мне надо не только со своими солдатами общаться, но и с местным народом поддерживать отношения. Это моя обязанность в некотором роде. Довольно быстро я нашел общий язык с местными жителями. Хотя они не очень поначалу относились к нам…

– А Вы находитесь в Донбассе, Запорожской или Херсонской стороне?

– Недалеко от Херсона. Нормально мы с ними общаемся. Помогаю им, как полагается. И они мне помогают.                    

– Как вообще воспринимают люди вне Донбасса приход российских военных?

– Довольно сложный сейчас этот период. Проходит он сложно. НО люди получают российские паспорта, там им дают 100 тыс. рублей. Получают, вроде как.

– Это в виде подъёмных?

– Я им тоже сочувствую, что они были на Украине, а потом раз – и уже в России. Для них это действительно тяжело. Сердце за них даже болит.

– Значит отношение скорее позитивное, чем негативное? Поговаривают всякое, что и резко против…

– У меня сейчас отношение к ним и их ко мне положительное.

– Вы за порядком следите, да? Улицы патрулируете?

– Да-да, именно так. Местные жители даже говорят, чтоб наш полк оттуда не уезжал. Поэтому они и не хотят, чтоб мы оттуда ушли: «Вы самые спокойные и адекватные люди».

– Это Вы с какого времени там примерно? С лета прошлого? С какого момента?

– Я тут уже восемь месяцев. Уже девятый месяц пошел.

– С какими трудностями сталкиваетесь в своей службе?

– Поначалу были трудности привыкания. В моем возрасте, слава богу, до этого занимался и маунтинбайком, и туризмом. Физически я быстро освоился. Я уже и обвыкся там. Сейчас нахожусь в отпуске, а самому хочется туда – считаю дни, чтобы уехать. Я там привык и всё, а здесь никак не привыкну по-новому.

– Ах вот даже как! Там фронт, здесь – гражданская жизнь. Скажите, что сложнее?

– Фронт, конечно, сложнее. Там в постоянном напряжении находишься. Просто привыкаешь ко всему, и это несложно. Там есть враг, и все. И есть мирные жители, которых в первую очередь надо защищать. Они мне задавали вопросы. Я говорю, что мы, когда сюда ехали, нам вышестоящее командование сказало: «Вы в первую очередь защищаете мирных жителей, которые находятся там». И мы постоянно подписываем документы, чтобы не мародерить и все такое. Как обычно. За время моего там нахождение никаких эксцессов в основном там не происходит. Плохого я не могу сказать по поводу украинского народа, также и по поводу российских солдат.

– А противник не шалит? Не заглядывают ВСУ? Не беспокоят вас?

– Было как-то, сейчас уже нет. Я стою на Днепре – здесь есть все возможности защититься.

– Какими гуманитарными вопросами на местах приходится заниматься?

– Все очень просто. Есть там люди очень бедные, есть такие, которые еще и гражданство не оформили. Им тяжело там. Они выживают сейчас за счет своих огородов, они у них такие дивные! Помогаем продуктами, собираем по добрым людям. Отдаем нуждающимся крупы всякие для хозяйства.

– Это Вы своими силами собираете продукты и вещи или Вам поставляют как-то?

– Нам, естественно, поставляются продукты. Что-то остается, нам иногда хочется домашней еды. Мы там покупаем, магазины сейчас работают. Мы покупаем, и просто что-то остается, а украинский народ очень любит тушеночку нашу – просто отдаем за бесплатно. В основном идет такой обмен: они бесплатно так не берут. Ты им дашь просто – они тебе яиц принесут сала. Я им: «Ну зачем все это?!» Нет, могут и обидеться, если откажусь. У них это так принято. У них так принято просто.

– Семья не была против такого Вашего решения?

– У меня мама одна. Сначала была, конечно, против. Потом, когда увидела меня в военной форме опять, сказала: «Я тобой горжусь!» И уже когда там был, также говорит о гордости. И это – самая великая почесть, которую бы я хотел получить от матери.

– Замечательно! А скажите, Вы уже долго на фронте находитесь. Есть ли сожаления о выборе?

– Нет, я не сожалею об этом. Мне не 25 лет. Уже кровь так не бурлит и не требует экстрима и развлечений. Уже не то – есть просто четкое осознание своего действия там.

– То есть, Ваше решение было осознанным и колебаний не подразумевает?

– Это все было осознанным. И как военнослужащий наших лет, где-то от 35, они четко понимают свои задачи. У многих в голове Отечество, а не деньги.

– Вернемся к спорту. Вы глава рязанского клуба велосипедистов Ryazan Riders Team, организатор городских велопробегов. Расскажите об этом Вашем увлечении.

– Это ошибка журналистов, просто написали так. Я глава велосипедного клуба, который так и называется «Косопузые»!

– Ничего себе! А почему такое название?

– А рязанцев всегда называли косопузыми. Они топор носили на поясе. Но в принципе, у них была тесьма, которой подвязывали животы, она тяжелая были и скашивалась немного на бок.

– Впервые слышу об этом!

– Поэтому называли нас «косопузыми». Я так взял и назвал клуб. Мне во сне приснилось, что надо назвать свое спортивное детище. Просуществовал он много лет, сейчас все заглохло…

– А с какого момента Вы увлеклись этим видом спорта? Расскажите и о клубе самом тоже!

– Где-то в 2012 году мы с братом поехали на соревнования, там нужно было назвать как-то свою команду. Вот мне во сне пришло. Я не люблю такие-сякие американские названия – чисто по-русски раз, и выдал «Косопузых». Так мы и начали существовать, делали всякие мероприятия вплоть до рок-концертов, соревнования по маунтинбайку, по пересеченной местности. Естественно, бесплатно все это проводили, ничего от этого не имели. И слава богу, потому что, если б мы перешли на коммерческую основу, через год-два все бы рухнуло.

– А сколько человек входило в клуб?

– Сначала было человек 30, а потом все больше и больше – мероприятия собирали человек по 100. Собирались ребята в лесу, соревновались, еду походную ели. А так мы вообще любим очень путешествовать.

– С кем-то из команды общаетесь до сих пор?

– Да, со своим братом. Можно сказать, что мы вдвоем-то и остались от всей группы, остальные все ушли. Наверное, предназначение клуба было в том, чтобы мальчики и девочки нашли себе пары. И кстати, очень много пар почти в одно время поженились. И почти в одно время у них родились дети.

– А Вы почему не нашли себе подругу по велосипеду?

–  У меня была вторая жена, мы сейчас в разводе, так мы с ней вместе ездили. Потом с нами сын наш маленький ездил. С малых лет он постепенно осваивал велосипеды разной сложности: в три он уже катался на маленьком двухколесном. Так вот до сих пор и гоняет! А с женой по разным причинам разошлись.

–Ясно, бывает. Ну и последний вопрос, чем будете заниматься после дембеля? Победного, конечно. Победим, все сделаем, и?

– Вы знаете, наверное, я себе куплю турбомотоцикл и буду путешествовать везде. Я же обещал своим бабушкам и дедушкам, которые у меня находятся в зоне СВО, приехать к ним. Они меня ждут всегда.

– Вот видите, как хорошо Вы себя зарекомендовали среди них!

– Да ну, думаю, это меня Господь вел. Я-то такой же, как и все, обычный человек. Просто я постоянно езжу в тыл, забираю продукты у своих ребят для мирняка, а им привожу курево, медикаменты и прочие необходимости, они у меня все на боевом дежурстве. Постоянно бывают и раненые, и нужды всякие есть…

– А Вам помогают волонтеры или фонды?

– Да, «Народный фронт» нам очень помогает. Сейчас опять к ним заехал. Они набрали всяких раций и направили все моим ребятам. Развожу по своим продукты, вещи, аппараты – и обратно, на берег, в ратную службу. Я там такой же солдат, как все. Так у меня все время и происходит.

Источник: argumenti.ru